| "ТУР - ЭКСПЕДИЦИИ ГЕОГРАФИИ" |
ПУТЕШЕСТВИЯ. ПРИКЛЮЧЕНИЯ. ОТКРЫТИЯ. ТВОРЧЕСТВО. |
СУДАН
и ЕГИПЕТ. «БОЛЬШОЙ КУШ».
Историко-археологическая тур-экспедиция
с Николаем Баландинским.
Все важнейшие памятники Долины
Нила в одном путешествии!
|
|||||||||||||||||||||
|
| Мероэ (автор
– Н.Ионина) Историческую область в среднем течении Нила — от Асуана на севере до суданского города Дабба на юге — принято называть Нубией. Название это скорее всего происходит от древнеегипетского слова «нубу», что означает «золото» Примыкающие к Нилу невысокие скалистые горы действительно изобилуют золотоносным кварцем, из которого еще в глубокой древности научились добывать драгоценный металл. Для древних египтян Нубия с ее узкой прибрежной долиной была своего рода «воротами в Африку». Когда египетское государство переживало периоды расцвета, фараоны захватывали Нубию; когда Египет ослабевал, нубийцы восставали и снова обретали независимость В VIII—VII веках до нашей эры нубийцы даже сами образовали XXV династию правителей Египта и полвека правили страной. После этого в Нубии столетиями процветали государства со столицами в Куше, Напате и Мероэ. Раскопки в долине Муссаварат-эль-Суфра помогли ученым приоткрыть завесу тайны над историей древнего государства Мероэ — некогда обширного и могущественного. Здесь сделано немало открытий, в частности, раскопаны и исследованы пирамиды правителей Куша, правда, ограбленные уже в незапамятные времена; найдены сложные подземные ходы, которые вели к усыпальницам цариц... Английский историк Б. Дэвидсон так описывал этот город, мало изученный еще и сегодня: «В Мероэ и прилегающих к нему районах сохранились руины дворцов и храмов, представляющих собой порождение цивилизации, которая процветала более 2000 лет назад. А вокруг руин, все еще сохраняющих свое былое величие, лежат могильные курганы тех, кто создавал эти дворцы и храмы... Стены из красного базальта, испещренные таинственными письменами; фрагменты барельефов из белого алебастра, некогда украшавших великолепные крепости и храмы; черепки окрашенной глиняной посуды, камни, не утратившие еще своих ярких узоров, — все это следы великой цивилизации. Там и сям печально стоят заброшенные гранитные статуи Амон-Ра... и ветер пустыни носит над ними тучи коричнево-желтого песка». Первые века в истории Куша были связаны еще с египетским владычеством: царский дом, аристократы и жрецы во многом перенимали египетские обычаи и моды, хотя, как считает И. Можейко, эти чужие традиции вряд ли глубоко проникали в кушитское общество. Оно не только этнически отличалось от египетского, но и занятия его населения были другими: нубийцы не были связаны с рекой, как египтяне л Нилом, большая часть их территории представляла саванну, на которой они занимались скотоводством. Примерно к 800 году до нашей эры слабые фараоны XXII египетской династии вынуждены были предоставить Кушу независимость. Столицей государства стал город Напата — центр культа бога Амона, которого кушиты изображали в образе барана. Через некоторое время кушитские цари сами начали продвигаться на север, воевали они и в южных номах Египта. Ряд завоевательных походов начал царь Пианхи, проявивший себя умелым полководцем: он находил слабые места в обороне противника, шел на союзы с враждовавшими между собой номархами, не забывая при этом чтить египетских жрецов. Победив египетского фараона, кушитский царь и основал XXV, «эфиопскую», династию. Однако вскоре их владычество в Египте было прервано ассирийцами, вооруженными железными копьями и мечами, против которых бронзовые и каменные орудия египтян и кушитов были бессильны. Однако ассирийцы не стали преследовать их вверх по Нилу, и, таким образом, кушиты сохранили свою независимость. Полтора тысячелетия желтые пески пустыни скрывали руины города Мероэ — столицы загадочного нубийского «царства Мероэ». Об этом городе греки и римляне узнали в I тысячелетии до нашей эры, когда Мероэ стал столицей Нубии вместо расположенной севернее Напаты. Однако на вопросы: «Почему была перенесена столица? Когда это произошло точно и какова предшествующая история самого города?» — античные историки ответа не дают. Лишь крохи сведений о Мероэ донесли до нас сочинения римских и греческих писателей. Известно, например, что территорию города Мероэ называли «островом Мероэ», который имел форму щита. На картах его изображали в виде круглого участка суши, со всех сторон окруженного притоками Нила. Из Мероэ в Рим несколько раз отправлялись посольства, но посланники и купцы сообщали римлянам лишь отрывочные сведения о своей далекой родине. Известен также и тот факт, что император Нерон в I веке направил в Нубию своих офицеров, которым удалось проникнуть «дальше Мероэ». Полученные разведчиками данные знаменитый географ и естествоиспытатель Плиний Старший воспроизвел в своем труде «Естественная история». В нем он, в частности, сообщает об управляющих Нубией загадочных царицах с «наследственным именем» Кандака; о находящемся в городе храме, посвященном египетскому богу солнца Амону. С явным удивлением отмечает Плиний незначительные размеры города, а дальше следует весьма примечательная фраза: «Впрочем, этот остров, когда эфиопы добились государства, пользовался большой известностью; говорят, что он мог выставить 250 000 воинов и давал пристанище четырем тысячам художников» Еще в 1822 году в том месте, где по описаниям должен был находиться Мероэ, ученые обнаружили руины большого города. Но с полной уверенностью сказать, что это именно Мероэ, было трудно, так как ни один античный автор не указал точных границ этого царства. Только через столетие удалось установить, что упоминаемый древними авторами Мероэ находился на правом берегу основного русла Нила — на той территории, которая с юго-запада ограничена голубым Нилом, а с северо-востока — рекой Атбарой. Правда, эта территория имеет не круглую форму (как думали в древности), а квадратную. В начале 1920-х годов археологи исследовали только царские гробницы и храмы, и лишь в середине XX века на территории Мероэ начались систематические и планомерные раскопки Столетия песок скрывал историю древнего царства, но он же и сохранил ее для нас. Весной 1960 года в жарких песках Нубийской пустыни работала немецкая археологическая экспедиция. Когда ученые во главе с профессором Ф. Хинце приехали в долину Муссаварат-эль-Суфра, они увидели, что среди моря песка торчат только верхушки колонн да разбросанные в беспорядке каменные блоки. Однако уже во время пробных раскопок ученые обнаружили развалины храмов, гробниц и некоторых других сооружений. Потом работы начались в «Храме львов», который назван так был из-за находившегося в нем изваяния священного льва. Здесь же археологи обнаружили картуши с изображением царя Арнекамани, которого они и считают основателем «Храма львов». Сохранилось и большое количество надписей, рисунков и рельефных изображений, украшавших каменные блоки, из которых был сложен этот древний храм. Недаром название долины переводится как «Место, украшенное изображениями». «Храм львов» в Мероэ, посвященный львиноголовому богу войны и плодородия Апедемаку, по предположению Ф. Хинце, был разрушен какой-то внезапной катастрофой, поэтому при его реконструкции ученым пришлось прилаживать одну к другой многотонные каменные глыбы. Когда работы были закончены, перед ними предстало великолепное прямоугольное сооружение, почти сплошь покрытое рельефными изображениями и надписями На одном из рельефов бог Апедемак изображен с луком в руке, на веревке он ведет пленника. Особое впечатление производят грандиозные рельефы длиной до 15 метров, изображающие царя и наследного принца перед богом Апедемаком, а также статуи львов, которые некогда встречали всех входивших в храм. По своему художественному исполнению эти рельефы и статуи ни в чем не уступают египетским или вавилоно-ассирийским, так что слова Плиния о «четырех тысячах художников», видимо, были недалеки от действительности. Внутри «Храма львов» было найдено много листового золота, которым, по предположениям ученых, были покрыты внутренние колонны храма. В 30 километрах от Мероэ лежат величественные руины дворца одного из правителей Куша. Немецкие археологи исследовали и «хафир» — круглый резервуар для сбора дождевой воды. Эта гигантская цистерна диаметром около 250 и глубиной до 10 метров могла обеспечить водой не менее 300 000 человек. «Хафир» был облицован камнем и окружен крепостной стеной. Ученые предположили, что он находился внутри укрепленного убежища, чтобы в случае длительной осады можно было сохранить столь драгоценный запас воды. Исследуя территорию вокруг «хафира», немецкие археологи обнаружили и водопроводную сеть — каналы и каменные подземные трубы. Остатки оросительной системы показывают, что вокруг дворца лежали возделанные поля, а зеленые деревья давали тень и прохладу каменным террасам. Некоторые ученые считают, что Мероэ стал столицей кушитского царства еще в IV веке до нашей эры Однако И. Можейко предположил, что это произошло только на рубеже нашей эры, исходя из того факта, что к этому времени гробницы богинь-цариц начинают возводить именно в Мероэ, а не в Напате. Он считает, что, возможно, одной из причин переноса столицы стала пустыня, которая все ближе и ближе подвигалась к Напате. Однако на этот счет существуют и другие версии. Например, со времен Плиния считалось, что в Нубии в период ее расцвета господствовала египетская религия и особым влиянием пользовались жрецы бога Амона. Оракулов этого бога в Напате даже называли «высшей государственной инстанцией», так как от них зависело окончательное решение многих государственных вопросов. Надписи и рельефы «Храма львов», построенного между 235 и 221 годами до нашей эры, показали, что расцвет Мероэ был связан с культом бога Апедемака. По отношению к нему все другие боги, даже египетские, занимали подчиненное положение. Таким образом, за «соперничеством» богов Амона и Апедемака скрывались весьма реальные социальные взаимоотношения. Поэтому ученые и предположили, что перемещение кушитской столицы из Напаты в Мероэ связано с борьбой против жрецов бога Амона, а признаком этой борьбы стало возвеличивание культа национального бога Апедемака. Властелины южной границы (автор – Б.Давидсон) Примерно за 400 лет до того, как Юлий Цезарь переправился через Ламанш, группа молодых искателей приключений, "сыновья знатнейших насамонов (насамоны - древнее ливийское племя), люди необузданные и своевольные", по словам Геродота, побились с приятелями об заклад, что пересекут Сахару с севера на юг. Покинув родную Киренаику, насамоны отправились в далекий путь, держа направление на юго-запад. Они миновали "землю, изобилующую дикими зверями", долго шли по песчаной пустыне - в те дни Сахара встречала путешественников не более радушно, чем сейчас,- пока наконец не увидели равнину, поросшую лесом. "Когда они стали срывать плоды с деревьев, на них напали какие-то необычно низкорослые люди, взяли их в плен и увели с собою; языка их насамоны не понимали вовсе, а равно и уводившие их люди не знали ничего по-насамонски; молодых людей провели через обширнейшие болота, а потом доставили в город, все жители которого были такого же роста, как те, что cxвaтили их, притом черного цвета; мимо этого города в направлении с запада на восток протекала большая река, а в реке были крокодилы". Таково первое упоминание о Нигере (возможно, впрочем, это была река Комодугу, которая также течет на восток, впадая в озеро Чад). Его привел аммонский царь Етарх, правивший по соседству с нынешней Дерной, в беседе с киреянами, когда "речь зашла о Ниле и о том, что никому не ведомы его истоки", а последние передали его слова Геродоту. Пожалуй, это единственный дошедший до наших дней фрагмент некогда ярких и многочисленных рассказов о путешествиях через пустыню. Великие цивилизации древности, рожденные на беperax Нила и на Ближнем Востоке, сыграли немалую роль в развитии континентальной Африки. Однако подлинную цену их вклада в это развитие определить весьма трудно. Даже нынешний, весьма несовершенный уровень наших знаний дает основания считать, что упомянутые цивилизации играли значительно более важную роль в истории Африки, чем предполагалось, ранее, и что народы, населявшие долину Нила и Ближний Восток, поддерживали связь со своими южными и юго-западными соседями в течение длительного периода, причем сносились с ними если и не постоянно, то во всяком случае довольно часто. Возможно, что насамоны прошли через такие места, куда раньше не проникал ни один из их соотечественников. Но более вероятно, что эти молодые люди шли по маршруту, который был хорошо знаком другим ливийским народам, и прежде всего гарамантам, обитавшим к западу от.Киренаики и к югу от залива Триполи - там, где теперь расположен Феццан. Археологи еще только приступили к работе по изучению контактов между Севером и Югом, но тем не менее исследователи могут строить свою работу на достаточно прочном фундаменте, основанном на научно разработанной хронологии древнего Египта. Недавние: раскопки в Иерихоне показывают, что оседлое земле деле в долине реки Иордан существует по крайней мере уже восемь тысяч лет. Сам Иерихон, древнейший из всех городов мира, возник еще в VI или VII тысячелетии до н. э. Однако в плодородной долине Нила, расположенной неподалеку от Иерихона, переход к оседлому земледелию произошел, по-видимому, значительно позднее. Исследования радиокарбоновым методом, проведенные в наши дни, говорят о том, что народы эпохи неолита поселились на берегах полноводного Фаюмского озера, которое обозначается на современных картах как "впадина", и стали обрабатывать там землю между 4500 и 4000 годами до н. э. В эти и последующие годы район оседлого земледелия разросся на сотни миль вдоль берегов нижнего Нила. Земледельческие народы неолита - эпохи земледелия до употребления металлов - жили оседлыми группами. Им удалось добиться того, что прежде никому не удавалось: от кочевого образа жизни, связанного с неполивным земледелием, они перешли к обработке земли с регулярным орошением. К III тысячелетию до н. э. мотыгу вытеснил плуг, в который впрягали волов. Эти перемены привели к возникновению династического Египта - централизованного государства, которым фараоны, почитавшиеся как боги, правили почти три тысячи лет. Начало этой эпохи скрыто от нас далекой дымкой времени. Полагают, однако, что I династия, как ее назвали много позднее, воцарилась около 3000 года до н. э., то есть спустя примерно полторы тысячи лет после того, как неолитические земледельцы Фаюма перешли к оседлому земледелию, основанному на примитивном орошении. К IV династии, то есть примерно тремя столетиями позже (точные даты все еще не определены), Египет стал процветающим централизованным царством, которое крепко держало в своих руках главные источники богатства. Несколько веков единовластия, тщательное измерение ежегодных разливов Нила, постройка широкой системы оросительных каналов и дамб позволили Египту шагнуть далеко вперед. Богатые урожаи пшеницы и ячменя - злаков, выведенных из диких трав, земледельцами Азии и ввезенных позже в Нильскую долину,- кормили растущее население, позволяли властям накапливать излишки продовольствия, стимулировали развитие торговли и давали фараонам средства для строительства пирамид и других монументальных сооружений, которые Хеопс и его преемники начали воздвигать примерно с 2500 года до н. э. Наступили годы величия Египта, величайшие перемены в жизни человечества свершились. Насколько далеко распространялось влияние этой цивилизации на юг и на запад? В отношении юга можно дать вполне исчерпывающий, за исключением отдельных частностей, ответ - ведь мы основываемся на письменных источниках и памятниках искусства. К сожалению, эти источники рассказывают только о юге - это, пожалуй, объясняется тем, что властителям Нильской долины удалось прочно закрепиться и получить новые надежные источники богатства лишь на землях, расположенных вверх по течению реки-. В то время берега среднего Нила и окрестные районы отличались плодородием и умеренным климатом. Даже в период Среднего царства, после 2000 года до н. э., жители Нижней Нубии (народы так называемой группы С) пасли огромные стада крупного рогатого скота на землях, где теперь, вспомним слова Оркелла "владелец водяного колеса, приводимого в движение мулами, с трудом может прокормить круглый год одного-двух животных". Первые египетские фараоны считали юг главным объектом своих захватнических устремлений. Военные набеги на юг заполняют всю историю правления этих фараонов и их преемником' Детище в Азии, и Африки, династический Египет почти постоянно соприкасался со своими южными соседями. Издавна поддерживал Египет связи и со скотоводческими племенами Ливии, кочевавшими на землях к западу от Нила, где теперь простираются унылые пески Сахары, Но фараонам не удалось распространить на них свою власть, и те немногие и довольно поверхностные свидетельства, что дошли до нас, содержат лишь сведения чисто военного характера. Кое-какую информацию по этому вопросу можно почерпнуть, пользуясь материалами раскопок ливийских и карфагенских поселений на побережье Северной Африки, а также ливийских поселений в самой Сахаре, где археологические работы ведутся во все возрастающих масштабах. Одним из самых интересных открытий Анри Лота, сделанных среди скал и извилистых каньонов гор Тассили в Центральной Сахаре, были находки, доказывающие, что влияние египетской культуры достигало и этого пустынного и отдаленного места. За 16 месяцев напряженного труда под палящим солнцем между раскаленными холмами Лот и его сотрудники обнаружили немало наскальных рисунков, выполненных явно по египетским образцам. Они нашли в этом безводном месте даже пять картин с .изображением нильских речных судов. Дошедшие до нас свидетельства взаимоотношений между Египтом и его западными соседями ничего не говорят о расселении египтян в этих местах - это только картины завоевания, военных походов, фрагменты того, что, вероятно, видели и слышали о жизни Нильской долины ливийские народы, воевавшие с египтянами. Ведь у нас нет никаких доказательств, что египетские войска доходили до Тассили, хотя, с другой стороны, ничто не подтверждает и того, что они не бывали там. Да и вообще, что нам достоверно известно об этой таинственной и далекой области? Еще несколько лет назад никто не соглашался с тем, что древней Сахаре было известно колесо. А сегодня уже точно установлено, что наскальные картины с изображением лошадей и двухколесных колесниц встречаются в Сахаре от Феццана на севере до холмов на юго-западе, прикрывающих подступы к Нигеру. Более того, колесницы изображены не в египетском стиле, а в стиле "летящего галопом, характерном для древней крито-микенской культуры". Лот высказывает предположение, что искусству вождения колесниц ливийцев обучили те самые "морские народы", выходцы с Крита и соседних островов, которые напали на Египет примерно в 1200 году до н. э. Но если о связях Египта с западными соседями мы не знаем почти ничего, то в наших руках имеются обширные данные относительно того, что египтяне совершали далекие походы на юг вдоль берегов Нила и Красного моря. Эти материалы, изобилующие разнообразными и красочными подробностями, представляют исключительный интерес. Египетские торговцы и воины часто достигали земель Пунта и Куша - теперь на месте этих государств расположены Эфиопия, Сомали и Судан. Возможно, что торговцы заходили еще дальше, может быть, добирались даже до озера Чад, тропических лесов Конго и зеленых холмов Уганды. Впрочем, если это им и удавалось, они не оставили нам никаких доказательств. Во всяком случае египетское влияние прямым путем никогда не выходило за пределы долины нижнего и среднего Нила. Египетские верования, идеи и достижения материальной культуры распространялись главным образом не через самих египтян, а через народы Куша и Северной Африки. Эти экспедиции на юг - одна из самых ярких глав истории древнего Египта. Настойчиво и упорно, проявляя незаурядную инициативу и сметку, купцы и воины устремлялись на юг. Они торговали, вели войны, захватывали рабов и возвращались домой через много месяцев, принося с собой множество более или менее поразительных историй. Фараон Усеркаф, основатель V династии (около 2560 г. до н. э.), начертал свое победоносное имя на скалах у первого нильского порога - там, где теперь Асуан, на расстоянии 400 миль от Дельты. Его преемник Сахура отправил вдоль берегов Красного моря целую флотилию в страну Пунт. Он-то и оставил нам первый отчет о сношениях между Египтом и этими далекими землями, хотя известно, что еще сын Хеопса, имел пунтийского раба. Корабли Сахура вернулись с грузом мирры, черного дерева и какого-то металла, по-видимому электрона - естественного сплава золота и серебра. Другой экспедицией V династии в Пунт руководил Баурджед, "хранитель сокровищ" фараона. Среди его добычи был "карлик". Может быть, Баурджед взял в плен предка пигмеев Центральной Африки, которые жили тогда, по всей вероятности, значительно севернее, чем сейчас? Фараоны VI династии (примерно 2423 - 2242 гг. до н. э.) закрепили эти торговые контакты путем прямогo завоевания. Пепи I контролировал Нубию, землю, лежащую за первым порогом, к югу от Асуана,- и власть фараона была настолько прочной, что его могущественные южные наместники могли набирать в армию большое количество негров. Излишне говорить, что таких воинов обычно не посылали в бой против соотечественников, а использовали на севере. Хитроумные военачальники древнего Египта обрели немало подражателей: их принцип использования воинов побежденных народов нашел применение у всех последующих завоевателей. В годы правления VI династии торговые суда отважились пуститься в путь через скалы первого порога, и это еще более укрепило связи между Севером и Югом. Меренра, предпоследний фараон VI династии, счел, что на таких смельчаков стоит полюбоваться самому. И вот до нас дошел высеченный на скале рельеф: Меренра стоит, опершись на посох, в окружении свиты, а перед ним в почтительном трепете склонились нубийские (скорее всего нубийские) вожди. Фараоны VI династии крепко держали в руках южных номархов и, опираясь на них, распространяли свою власть все дальше и дальше к югу. Меренра назначил Хуефхора, номарха области первого порога, наместником всего Юга. Хуефхор и его приближенные были первыми из известных нам наместников фараона, которые проникли в континентальную Африку извне. Их деяния дошли до нас сквозь длинную цепь столетий. Четыре раза Хуефхор поднимался вверх по Нилу в далекую страну Иам. Путешествие туда и обратно занимало у него семь или восемь месяцев. Его воины приводили с собою большие караваны ослов, груженных добычей. Кто знает, может быть, Хуефхор дошел до болот Верхнего Нила, даже до холмов Дарфура. Во всяком случае он, очевидно, проник далеко за южную границу теперешней пустыни: он возвращался с грузом черного дерева, слоновой кости, ладана и "многого другого добра". Из четвертого похода он привел с собою "карлика" из "страны духов", или "божественной страны", которая, по представлениям древних египтян, лежала к западу от Нила и откуда, как они считали, пришли их далекие предки. На фасаде гробницы Хуефхора сохранился высеченный текст послания фараона, милостиво благодарящего своего наместника за поимку карлика,- единственное полное письмо эпохи Древнего царства, к которому время отнеслось благосклонно, "Выезжай на север к нашему двору немедленно,- пишет фараон.- И захвати с собою этого карлика, которого ты доставил живым и в добром здравии из страны духов, для танцев во славу бога, чтобы радовать сердце царя Верхнего и Нижнего Египта Неферкара" который живет вечно. Когда он будет плыть с тобою на корабле, приставь к нему лучших воинов, чтобы они были рядом с ним и стояли у каждого борта судна, пусть они берегут его, дабы не упал он в воду. Когда он заснет ночью, назначь лучших людей спать рядом с ним в шатре и проверь их за ночь десять раз. Мое величество желает увидеть этого карлика больше, чем дары Синая и Пуста". Первые египетские экспедиции в континентальную Африку проводились редко, стоили дорого и были сопряжены с большими опасностями. Только к началу эпохи Среднего царства, то есть примерно после 2000 года до н. э., Египет утвердил свою власть на землях южнее первого порога. Новая волна завоевательных походов на юг началась после долгого периода раздоров, конец которому наступил вместе с падением XI династии. Эти походы продолжили могущественные фараоны XII династии, воцарившейся около 2000 года до н. э. Связи с Пунтом возобновились при Аменемхете II, третьем фараоне ХП династии, и регулярно поддерживались при Сенусерте II. В период их правления были построены военные укрепления в области второго порога, неподалеку от теперешней Вади-Хальфа. В районе Семны была установлена граница и сооружены три форта. У Египта не было никаких препятствий к дальнейшему продвижению на юг. Однако вторжение гиксосов, пришедших из Азии примерно в 1700 году до н. э., отвлекло военные силы египтян и приостановило экспансию. Только в период расцвета XVIII династии завоевания были продолжены. Тутмос I, третий фараон этой победоносной династии, повел свою армию на юг примерно в 1525 году до н. э. и добрался в конце концов до плодородных земель громадной излучины Нила, начинающейся у Донголы. Он стоял, как говорит. Брэстед, "у северных ворот Донгольской провинции, цветущего сада Верхнего Нила, а перед ним более чем на: 200 миль протянулась девственная река". Об этом рас сказывает надпись, оставленная Тутмосом в Тумбе, на северной окраине Донголы. Слова Брэстеда написаны более 50 лет назад. За эти годы историкам удалось установить, что Тутмос продолжил свой поход. Он прошел вверх по Нилу, минуя Донголу, до четвертого порога и, оставив его позади, вошел в Кургус, где выбил пограничную надпись, которую еще предстоит расшифровать; Кургус находился примерно в 400 милях от теперешнего Хартума и 300 милях от столицы Куша Мероэ. Небольшие патрульные отряды Тутмоса, очевидно, добирались до еще более отдаленных мест Оркелл предполагает, что расцветшая позднее великая столица Мероэ выросла на месте неприметного пограничного поста на границах владений XVIII династии, хотя говорить об этом со всей уверенностью нельзя, пока не будут полностью закончены раскопки oгромных руин Мероэ. После смерти Тутмоса I кушиты Донголы восстали против власти Египта; взбунтовались их северные соседи - народы группы С. Но восстания были жестоко подавлены. Наступил долгий период относительно мирных сношений Египта с югом. Об одном из самых ярких эпизодов этих времен, об экспедиции царицы Хатшепсут к "мирровым террасам" Пунта, рассказывают рельефы и надписи храма Дейр аль-Бахри. Великолепные рельефы занимают три огромные стены. Первая сцена изображает пять судов, готовых к отплытию по Красному морю. На трех из них уже подняты паруса, на корме четвертого начертана надпись с приказом лоцмана: "Веди судно в порт". И вот они плывут по морю, "мирно следуя в страну Пунт", благополучно прибывают туда, и их приветствует правитель Пунта Переху, сопровождаемый непомерно пышнотелой чернокожей супругой. Позади царской четы, их трех детей и трех слуг, ведущих "осла, на котором восседает жена вождя", среди деревьев изображены дома на сваях. Согласно надписям, вождь преисполнен самого глубокого почтения к египтянам, а подчиненные ему вожди восклицают: "Слава повелителю Египта! Как найти нам путь к его величеству, чтобы жить дыханием его уст?" Насколько правдоподобна вся эта история, мы не знаем: ведь страна Пунт находилась слишком далеко от придворных художников царицы Хатшепсут. Во всяком случае, в Египте экспедиция была расценена как триумф. На другом рельефе изображается погрузка отправляющихся в обратный путь судов, нагруженных "чудесами страны Пунт: прекрасным благовонным деревом "Земли бога", грудами мирры, зеленеющими мирровыми деревьями, эбеновым деревом, чистой слоновой костью, необработанным золотом Азии.... киннамоновым деревом, ладаном, притираниями для глаз, павианами, обезьянами, охотничьими собаками, шкурами леопардов, людьми и их детьми". Пунт никогда не был подвластен фараонам, но египетские торговцы часто наведывались в эту страну. Тутмос Ш, сменивший царицу Хатшепсут в XV веке до н. э., оставил перечень товаров, доставлявшихся из Пунта в Египет главным образом морским путем, но иногда и по суше. В нем уже упоминаются золото и рабы - те самые "товары", которые много столетий спустя принесли Африке столько страданий. За один только год фараон получил из Пунта 134 раба обоего пола, а также слоновую кость, черное дерево, золото и скот. Дань Нубии за тот жe год составила 134 фунта золота, кроме черного дерева, слоновой кости, скота и рабов. При Рамсесе 11 (около 1292 - 1225 гг. до н. э.), могущественнейшем фараоне XIX династии, Египет еще сохранял власть над Кушем и продолжал торговать с Пунтом. Но после смерти Рамсеса наступает период упадка. В Пунте появляются торговцы из других стран. А еще через 500 лет правители Куша вторгаются на землю своих бывших поработителей и в свою очередь принуждают ее к покорности. Начинается расцвет кушитской цивилизации - прославленных государств Напата и Мероэ. Эта цивилизация будет жить тысячу лет, и ее влияние распространится далеко на юг и запад. Египет - Ливия - Куш Таковы в общих чертах сведения о связях Египта с континентальной Африкой. Хотя эти контакты поддерживались достаточно долго, влияние их было ограниченным, ибо пришлись они на время, когда земли к югу и западу от Египта высыхали, утрачивая плодородие и становясь все более дикими и труднопроходимыми. Если даже предположить, что население в верховьях Нила возрастало (в чем мы не можем быть совершенно уверенными, все еще не располагая исчерпывающими материалами об истории оседлого земледелия), оно мигрировало не вниз по течению Нила, а в южном и западном ,направлениях, осваивая отдаленные внутренние районы. Достижения древних цивилизаций Нила, Ближнего Востока и Средиземноморья донесли до континентальной Африки не египтяне, а другие народы. В эпоху XXII династии, пришедшей к власти в 950 году до н. э., когда могущество Египта постепенно клонилось к упадку, возникло три новых важных фактора, роль которых в развитии цивилизации континентальной Африки непрерывно росла. В первую очередь назовем страну Куш. В VIII веке до н. э. это государство выдвинулось, правда ненадолго, в ряды мировых держав. В последующие века оно утратило значительную долю своего влияния, но сохранило жизнеспособность, являя собой в некоторых отношениях пример "наиболее африканской" из всех великих цивилизаций древности. Другой древней цивилизацией, чьи идеи, верования и технические достижения были теснейшим образом связаны с континентальной Африкой, был Карфаген и подчиненные ему, а частично и отделившиеся от него ливийско-берберские государства. Наконец, в качестве третьего фактора, способствовавшего распространению цивилизации и культуры в Африке, следует назвать страны Южной Аравии" "страны ладана", на месте которых сейчас находятся Йемен и Хадрамаут. Отсюда, из Сабеи, в начале Х века до н. э. отправилась царица Савская "с большим караваном, с верблюдами, груженными пряностями, множеством золота и драгоценных камней", держа путь на север к царю Соломону. И отсюда же примерно в то же самое время выступили на юго-запад армии сабеян. Они захватили нагорья того района, где сейчас находится Эфиопия, и осели там. Каждая из этих цивилизаций внесла свою лепту в культуру стран, расположенных к югу от них, точно так же как южные страны, надо думать, дали Северу многoe из того, что он переработал в свое, чисто самобытное. Египет после 3000 года до н. э., Карфаген, Куш и Южная Аравия после 1000 года до н. э. распространяли свое влияние далеко на юг и юго-запад. Это влияние не отделимо от решающих преобразований, происшедших в континентальной Африке,- зарождения и развития земледелия, роста использования металлов, возникновения идей и верований, которые определили склад жизни людей и характер их государств. Трудно определить сейчас вклад каждой из этих цивилизаций в культуру континентальной Африки. Некоторые специалисты считают, что умение обрабатывать железо, имевшее решающее значение для человеческого прогресса, распространялось, в южном направлении через ливийские народы, а последние в свою очередь заимствовали его у Карфагена и средиземноморских народов. Другие полагают, что южные страны познакомились с железом через Куш и Мероэ, которые археолог Сейс 50 лет назад назвал "Бирмингемом древней Африки". Возможно, справедливы обе точки зрения, но не исключено, что южные народы самки открыли способ обработки железа. Таким образом, цивилизация, праматерь современной культуры, зародилась в речных долинах Месопотамии и Египта. Ее происхождение, в Египте во всяком случае, было столь же африканским, сколь и азиатским. Спустя примерно 2000 лет эти две великие цивилизации древности передали свои духовные и материальные достижения в другие страны. За многие столетия бронзового века через минойцев, ионийцев и хеттов с этими достижениями познакомилась Южная Европа. Финикийцы принесли свои знания в Северную Африку, Египет - в Куш. Одни народы донесли их до Южной Аравии, другие положили начало бронзовому веку в Индии и Китае: Достижения первых цивилизаций проникли во все уголки мира. Как же повлияли они на континентальную Африку? Мероэ Руины города Мероэ - один из величайших памятников древности. История этого города - важная глава в истории человечества. Этого никто не оспаривает. Однако до сих пор о жизни Мероэ и других городов царства Куш нам известно не многим больше, чем узнал о них Геродот от жрецов Элефантина 24 столетия назад, а узнал он очень мало. Развалины Мероэ расположены примерно в 100 милях от современного Хартума, вниз по Нилу, чуть южнее города Венди. Уже издали видны царские пирамиды. Между ним и Нилом на две мили простирается каменистая равнина, над нею высятся искусственные пологие холмы - здесь некогда процветал Мероэ. Слева, ближе к реке, находятся частично раскопанные развалины того самого храма Солнца, о котором довелось услышать Геродоту. Поблизости проходит на север железная дорога. Она пересекает два холма высотой в девять метров, сложенных из материала, напоминающего черный и блестящий булыжник,- это похожий на лаву шлак из давным-давно остывших плавильных печей. Перед археологами стоит задача "изыскать возможности", а проще говоря, найти деньги, для того чтобы исследовать остальные девять десятых развалин Куша. Эти низкие обожженные солнцем холмы шестого порога представляют собой богатейшее поле деятельности для археологов, практически совершенно нетронутое и самое богатое из тех, что еще остались в Африке, а может быть, и во всем мире. В Мероэ и прилегающих к нему районах высятся руины дворцов и храмов, представлявших собой порождение цивилизации, которая процветала более двух тысяч лет назад. А вокруг руин, все еще сохранявших свое былое величие, лежат могильные курганы тех, кто создавал эти храмы и дворцы. Даже несколько часов, проведенных среди развалин Мероэ, позволяют заглянуть краем глаза в ту далекую эпоху; стелы из пре- красного базальта, испещренные таинственными письменами; фрагменты барельефов из белого алебастра, некогда украшавших великолепные крепости и храмы; черепки окрашенной глиняной посуды; камни, не утратившие еще своих ярких узоров,- следы великой цивилизации. Там и сям печально стоят заброшенные гра нитные статуи Амона-Ра, бога Солнца, и ветер пустыни носит над ними тучи коричневато-желтого песка. Раскопки в Мероэ проводили Рейзнер, Гриффитс, Гарстанг и некоторые другие археологи. Рейзнеру и Гриффитсу мы обязаны знакомством с почти полным списком царей, правивших примерно от 1200 года до н. э. до 200 года н. э. Район храма Солнца расчищен от обломков, так что нетрудно представить себе его архитектуру в целом. Раскопаны и некоторые другие здания, в том числе термы в римском стиле. Побывал человек и в пирамидах, возведенных на низких холмах вокруг города: в незапамятные времена в них проникли грабители могил, которым удалось разузнать план гробниц или наугад пробраться по лабиринту извилистых подземных коридоров к усыпальницам, а в последние 50 лет - археологи. Над всеми же остальными развалинами Мероэ царит удручающая тишина. В 1958 году директор Департамента древностей суданского правительства, известный французский египтолог доктор Жан Веркутте составил предварительный список подлежащих исследованию районов Мероэ. К. некоторому неудовольствию чиновников из министерства финансов, в этом списке оказалось целых 200 названий. Кроме того, группа археологов из Университета Гумбольдта (Берлин) во главе с одним из немногих знатоков мероитского алфавита профессором Хинце также предприняла поиски новых объектов для раскопок. Составленный ими список наряду со списком доктора Веркутте дает нам достаточно полное представление о плане Мероэ. Даже несмотря на то что Хинце и его коллеги орудовали только небольшими лопатками, им удалось выяснить кое-что новое. Я находился в Haгe, когда экспедиция разбила там свой лагерь и профессор рассказал мне о пробных раскопках в 100 ярдах от храма Льва. Оказалось, что толщина слоя обломков и городских отбросов вокруг храма достигает 75 сантиметров. Некоторые объекты из списков Хинце и Веркутте довольно велики по своим размерам, иные можно назвать даже гигантскими. Стены храмов поднимаются прямо из песчаных холмов пустыни Бутана, как будто какой-то великан только вчера, дурачась, воткнул их в песок: по странной случайности ветры пустыни не засыпали их, хотя погребли под песчаным покровом окрестные города. Если отойти от Мероэ на 20 миль в глубь пустыни, следуя по заброшенной дороге, которая начиналась в Вад Бен Нага, древнем порту на Ниле немного севернее теперешнего Венди, можно увидеть наполовину занесенные, песком развалины Мусаварат ас-Сафра. Трудно сказать,. что они напоминают - дворец или храм. Может быть, это сочетание того и другого. Здесь находилась резиденция не то царя-бога; не то царицы-богини. Ровную песчаную площадку, где застыли эти величественные руины, окружают холмы. Земля, которую искусственное орошение некогда сделало плодородной, сейчас бесплодна и мертва. И кажется, что Мусаварат, как и древние его соседи, возник в пустыне. Однако в то время когда создавались эти города - между 1 веком до н. э. и концом 1 века н. э.,- они смело могли соперничать с любым городом той эпохи. Немногое сохранилось теперь от этих построек - только фундаменты и стены искусной кладки высотой пять или шесть футов да два десятка полуразрушенных колонн. Вокруг города амфитеатром поднимаются холмы, и, если вспомнить, что когда-то здесь существовало искусственное орошение и выпадало немного больше осадков, чем сейчас, легко представить себе, каким романтическим очарованием обладало это место. Ero обитатели прогуливались по гладким террасам, любуясь на зеленые поля и уходящие вдаль холмы, поросшие лесом. В это заброшенное теперь место прибывали купцы и послы из стран Востока и Средиземноморья и из африканских земель, лежащих к югу и к западу от него; они везли сюда свои товары и благоговейно воздавали Мусаварату дань уважения. Хотя боги-цари и богини-царицы Мусаварата и не были египтянами, они восприняли помпезность и комфорт египетского двора бронзового века: множество рабов, огромные богатства в царской сокровищнице, письменность и, как можно предполагать, строгий придворный церемониал, над которым тяготела сила древних традиций. Вокруг центрального дворца лежат руины домов, где жили придворные, дворцовая челядь и жрецы, развалины конюшен и торговых помещений. Сложенные из песчаника стены окружают ансамбль украшенных колоннами зданий. В их тени можно было укрыться от солнца. Внешний вид зданий красноречиво говорит о том, что их обитатели, жившие в период перехода от каменных и бронзовых орудий к железным, ценили все радости жизни. Это были сумерки древнего мира, который, должно быть, предчувствовал уже горести перемен. Цариц, правивших в Мусаварате,- Аманиренас, Аманишакете, Нальдамак, Аманитере - отделяет от их родоначальника столько же столетий, сколько легло между королевой Викторией и Гарольдом Саксонским. Однако закат Мусаварата не заставил себя долго ждать. Торжество Куша Африканская цивилизация Куша многое заимствовала извне. В 20 милях от Мусаварата находятся храмы Нага. Их развалины сохранились лучше, всех остальных. Возведены они в тот же период, что и мусаваратские строения. На задней стене храма Льва высечен львиный бог, о трех головах и четырех руках. Трудно сказать, кто вдохновлял художников, создавших это существо,- Индия, Карфаген или, может быть, та древнейшая Африка, которая и "дала Египту своих богов". В 50 шагах от храма Льва жители Нага выстроили другой храм, меньший по размерам. Да храм ли это? Археологи осторожно называют это сооружение "киоском". Оно представляет собой уродливую и беспорядочную мешанину различных стилей, но в целом, бесспорно, напоминает римские образцы. Помимо храмов, сиротливо вырисовывающихся на фоне пустынного горизонта, о цивилизации, в которой воплотился синтез идей, общепринятых Для тогдашнего цивилизованного мира, рассказывают и другие предметы. Всякий, кто попадет в Хартум и не поленится побывать в местном музее, увидит, например, небольшой металлический сосуд, выдержанный в строго китайском стиле (см. рис. 4). На протяжении почти тысячи лет эта суданская цивилизация среднего и верхнего Нила - кушитская цивилизация Напаты и Мероэ - представляла собой важнейший африканский центр, где люди обменивались идеями, верованиями, а также изделиями своего ремесла. Важное значение Куша не вызывало никаких сомнений у его современников. Именно кушитского сановника апостол Филипп встретил на дороге, "ведущей из Иерусалима в Газу", и обратил его в христианскую веру тогда, когда казнь Христа еще продолжала волновать умы и была злободневным событием. Это обращение занесено на страницы "Деяний апостолов": "И, вот, муж ефиоплянин, евнух, вельможа Кандакии, царицы ефиопской", иными словами одной из тех богинь-цариц, что правили Кушем под сенью безмятежного величия колоннад Мусаварат ас-Сафра, "хранитель всех сокровищ ее, приезжавший в Иерусалим для поклонения, возвращался и, сидя на колеснице своей, читал пророка Исайю". Христианин при дворе Мусаварат ас-СафраР. Других доказательств у нас нет: они либо утеряны, навсегда, либо все еще лежат под слоем песка пустыни. За 60 лет до этого события Куш потревожил покой римлян в Египте. Войска кушитов одержали победу над тремя вспомогательными когортами римлян и вторглись в Филы и Элефантин, расположенные на южной границе, установленной Августом. Петронию, римскому наместнику в Египте, пришлось выслать 10 тысяч солдат и 800 всадников, чтобы вернуть свои владения. Римляне преследовали кушитов вплоть до их бывшей столицы в Напате, расположенной там, где кончалась.- донгольская излучина Нила. Они ворвались в город и разрушили его. Правда, попытка взять в плен правителя кушитов не удалась, но зато Петроний освободил пленных римских солдат и захватил статуи Августа, которые ранее попали в руки кушитских воинов. Примерно 1940 лет спустя при раскопках одного из дворцов Мероэ Гарстанг обнаружил бронзовую голову Августа, оставшуюся там по недосмотру Петрония. Эта голова находится теперь в Британском музее. Какие еще украшения и предметы обихода ждут, пока их разыщут, под девственными холмами и плитами- древних храмов Мероэ, Нага .и других городов? Ни один человек в мире не даст нам сейчас ответа, ибо никто еще не заглядывал в эти места. Как объект, заслуживающий внимания археологов, Куш всегда уступал Египту, чьи, по-видимому, неиссякаемые гробницы и храмы продолжают снабжать науку множеством сведений об отдаленном прошлом и пополнять музеи новыми и новыми экспонатами. Последнее особенно важно для ученых, которые ведут раскопки на средства частных филантропов. Может быть, стремление филантропов получить "вещь" само по себе оправдано, но при этом ученым приходилось отдавать свои силы Египту, и из их поля зрения выпадали другие, не столь многообещающие территории. Даже когда такие области исследовались, качество раскопок страдало все от той же "погони за вещами". По крайней мере, один из немногих ученых, занимавшихся изучением кушитской цивилизации, настолько забил себе голову поисками "вещей", что ему даже не удалось сообщить о результатах раскопок: "вещи" заслонили от него главное - историю Куша. Это, разумеется, не относится к Рейзнеру и Гриффитсу. Именно им мы обязаны нашими знаниями о Куше. Оба они вели систематические раскопки царских гробниц в Напате и Мероэ. И хотя Рейзнеру долго не удавалось опубликовать свои археологические заметки, он хранил их с величайшей тщательностью, и теперь благодаря содействию профессора Доуса Данхэма они скоро увидят свет. Работали в этой области и другие ученые. Например, об интересе английских исследователей говорит в известной мере тот факт, что статья, открывающая первый номер журнала "Судан ноутс энд рекордз", вышедшего в 1918 году, в период англо-египетского кондоминиума, была написана самим Рейзнером и посвящалась исследованию царского списка кушитов. А бывший управляющий отделом древностей в правительстве кондоминиума доктор А. Д. Оркелл опубликовал позднее общий обзор истории Куша, лучше которого еще ничего не написано. Но средств не хватало, и поэтому возможности археологов были ограниченными. Повезло лишь царским гробницам, которые, по общему признанию, представляют наибольший интерес и с чисто внешней стороны, и с точки зрения историка. Как ни малочисленны известные нам факты, все они говорят о том, что кушитская цивилизация сыграла решающую роль не только в истории самого Судана, но также в развитии и распространении передовой культуры и ремесленных навыков по всей континентальной Африке к югу и к западу от Куша. Будем надеяться, что в ближайшие годы удастся заполнить многие пробелы в прошлом Африки, и раскопки Мероэ, по-видимому, сыграют здесь далеко не последнюю роль. Говоря об истории самого Куша, нельзя пока похвастать знакомством с деталями. Куш возвысился в период упадка древнего Египта. Уже к 800 году до н. э. или немногим позднее фараоны XXII династии, видимо, предоставили, если не официально, то, по крайней мере, фактически, независимость этой державе, растущей у южных границ Египта. Новое кушитское государство, управлявшееся из Напаты, расположенной ниже четвертого порога, там, где начинается донгольская излучина, многое заимствовало у Египта. Тутмос I приходил сюда еще в 1525 году до н. э., а к 800 году до н. э. Напата приобрела известность как центр поклонения Амону, богу Солнца, изображавшемуся в виде барана. Некоторые авторитеты считают, что египетские жрецы храма Амона поддерживали кушитских монархов в их стремлении к независимости. Это вполне правдоподобно; мы знаем немало случаев, когда Юг проявлял "раскольнические тенденции" по отношению к Египту, выступая против "властелинов" Асуана. Вскоре Кашта, первый "великий царь" Куша, отправился в поход на Север. Сын его Пианхи завершил завоевательные планы отца и покорил Египет примерно в 725 году до н. э. Держа в своих руках бразды правления над территорией от средиземноморского побережья до границ современной Эфиопии и, насколько мы можем судить, до границ Уганды, кушитские цари дали. Египту его XXV, или "эфиопскую", династию. В этот период Куш и стал на короткое время мировой державой. В 666 году до н. э. в истории наступил новый драматический эпизод: Нижний Египет подвергся нашествию ассирийцев. Кушитская армия с ее оружием из камня я бронзы (таким же, как у египтян) не сумела противостоять натиску ассирийских воинов, сражавшихся железным оружием, и принуждена была отступить к югу. Однако Куш сохранил независимость. Около 530 года до н. э.- историки в целом склоняются к этой дате кушиты перенесли столицу из Напаты в Мероэ, на несколько сот миль дальше к югу. Как ни странно, главным. свидетельством, говорящим в пользу названной выше даты, оказалось число похороненных царских жен. До конца правления царя Маленакена (553 - 538 гг. до н. э.) среднее число кушитских цариц, погребенных в течение каждого правления, равно четырем - это определено в результате раскопок царских гробниц и пирамид в Курру и Нури неподалеку от Напаты. B последствии средняя цифра составила уже полтора на каждое правление. В связи с этим высказывается предположение, что значение Мероэ неуклонно росло еще задолго до 538 года и центр кушитского царства постепенно перемещался к югу. Поэтому царских жен стали хоронить не только в Напате, но и в Мероэ. О причинах такого перемещения в глубь Африки можно пока только гадать: по-видимому, это объясняется климатическими условиями или экономическими. Весьма вероятно, что многолюдному и прожорливому царскому двору требовалось больше продуктов, чем могла поставить Напата, ибо смертоносное дыхание пустыни давало себя чувствовать все сильнее. Возможно, причины следует искать и в географии и в экономике, поскольку Мероэ стоял ближе к караванным путям вдоль реки Атбара, ближе к Абиссинскому плоскогорью, и, следовательно, к западным портам Индийского океана"с которыми Куш поддерживал обширные и регулярные торговые связи. Более того, Мероэ становилось теперь центром производства железа и металлических изделий, и это обстоятельство также способствовало росту его населения. А возможно, причинами перемещения к югу были просто-напросто династические соображения, поскольку "у царей вошло и обычай", по словам Оркелла, "брать в жены представительниц аристократии Мероэ, которые, естественно, желали быть похороненными на родине". Как бы то ни было, Мероэ стало столицей Куша примерно за пять столетий до начала нашей эры и оставалось ею около 800 лет. Кладбища указывают, что жизнь в этом городе не прерывалась более тысячи лет. Наш рассказ об истории кушитского царства близок к завершению. На протяжении I тысячелетия до н. э. народы Южной Аравии, обладавшие высокой культурой,- те самые народы, которые отправили к Соломону царицу Савскую в Х веке и монополизировали морскую торговлю на африканском и аравийском побережье Индийского океана,- прочно обосновались на территории нынешней Северной Эфиопии. Выросшее на этом месте могущественное государство со столицей в Аксуме позднее перережет древние караванные пути между Кушем и городами на океанском побережье. Последует ряд войн, и Куш падет вскоре после Ш века н. э. С этого периода летопись кушитского царства прекращается. Утратив свою независимость, зажатое между враждебным Египтом и могущественным Аксумом, мероитское царство влачит жалкое существование и вскоре о нем забывают. Его последних правителей бесславно хоронят под смехотворно маленькими пирамидами - не выше каменных домиков, построенных Рейзнером для себя и своих спутников во время раскопок. Часть того, что осталось от Куша, поглощает пустыня, а остальное видоизменяется в нечто совершенно иное - в христианские царства Нубии - или просто приходит в запустение и упадок. Кое-где археологи находят не очень убедительные свидетельства того, что царская фамилия кушитов удалилась из Куша и переселилась на запад: эти свидетельства встречаются в песках вплоть до Дарфура. И все же Куш оставил Африке внушительное наследство. Спустя сотни лет племя сао, обитавшее на берегах озера Чад, то есть в 1200 милях к западу от Куша, отливало изделия из бронзы тем же методом "потерянной формы", который был известен народам Нила. Трудно сказать, как они узнали о нем, в результате ли упадка Куша и расселения его жителей или же благодаря торговым связям, миграции и "дрейфу культуры". Но разве не поразительно, что предания, сохранившиеся среди народностей Чад, повествуют о древних сао, как о "гигантах, наделенных невероятной силой", людях высокого роста, какими и должны были быть народы Нильского Судана, об их огромных знаниях, какими и обладали жители Мероэ? Еще дальше к западу йоруба и другие народы Западной Африки поклоняются своим "божественным царям", а культ барана и солнца стал религией многих африканских племен. Каковы бы ни были подлинные пути распространения таких идей - и конечно, они могли иметь своим первоначальным источником Западную или Центральную Африку, - не будет преувеличением сказать, что история большей части континентальной Африки неотделима от истории Куша. Вот почему раскопки в Мероэ и других районах бывшего кушитского царства заслуживают того, чтобы не жалеть средств, не говоря уже о том, что они представляют большой интерес для изучения истории Судана. Если даже Мероэ и не было единственным провозвестником железного века в континентальной Африке, то оно, без сомнения, было одним из них, и возможно самым крупным. Афины в Африке? Согласно общепринятому мнению, люди научились выплавлять железо около 1500 года до н. э. в районе, расположенном к западу от Кавказского хребта. К 1300 году до н. э. выплавка железа уже стала важной отраслью ремесла у хеттов, обитавших в теперешней Анатолии. Тогда же, должно быть, железо начали использовать и ассирийцы. Жители сирийского побережья, очевидно, познакомились со свойствами железа в последующие 200 лет. Через Сирию приемы обработки железа, без сомнения, проникли на запад, в Египет, Карфаген и другие районы древней цивилизации Средиземноморья. Превосходство железа над бронзой было основой подавляющего военного превосходства ассирийских царей из Ниневии, ибо, как говорит поэт, если колесницы ассирийских воинов, наводнившие Израиль, и впрямь "сверкали пурпуром и золотом", то лишь железу обязаны ассирийцы победами над врагом. Обладание железным оружием дало возможность Саргону и Синахерибу продвинуться к юго-западу; оно же сыграло решающую роль в победе Асархаддона над египтянами, а впоследствии позволило Ашшурбанипалу захватить Тебес и положить конец кушитскому господству в Нижнем Египте. В Египте железо было редкостью. Наступил периода упадка бронзового века, и люди перестали стремиться к новшествам. Такие же настроения господствовали и в Куше. И хотя в Куше имелась в изобилии железная руда и древесина для получения древесного угля, кушиты, видимо, не занимались выплавкой металла более или мере значительных масштабах вплоть до последнего периода дохристианской эры. Среди предметов, раскопанных в королевских гробницах Напаты, в Курри и Нури, не обнаружено никаких железных изделий. Впервые они встречаются только в погребении Горсиотефа (около 362 г. до н. э.). Не случайно Геродот в 430 году говорит, что "в Эфиопии самым редким и самым драгоценным металлом считается бронза", так что даже пленников "заковывают в цепи из золота". Он упоминает также, что кушиты (Геродот, как и все остальные греческие авторы древности, называет их эфиопами) пользовались оружием с каменными наконечниками. Таким образом, хотя железные изделия и встречались в Куше незадолго до правления Горсиотефа, их было очень и очень мало. Однако после возвышения Мероэ "наступила,- как говорит Уйнрайт,- поразительная перемена. Уже к середине века,- ученый имеет, в виду 1 век до н. э.,- а может быть, даже раньше, в Мероэ началась выплавка железа в крупных масштабах". Сейс, посетивший Мероэ 50 лет назад, обратил внимание на то, что "горы шлака окружают городские кварталы с северной и восточной стороны", В результате раскопок найдены остатки печей, в которых железо плавилось, а затем отливалось в различные орудия труда и оружие. Иными словами, к тому времени, когда был построен Мусаварат, Мероэ стало крупнейшим центром выплавки железа в Африке. Вполне разумно предположить, что железные изделия из Мероэ наряду с приемами выплавки железа неуклонно проникали в районы, лежащие к югу и западу от города. В этом смысле Куш сыграл в их развитии такую же роль, какую цивилизации Средиземноморья несколькими столетиями позже сыграли в развитии Северной Европы. С не меньшим основанием можно утверждать, что после эпохи Мероэ население среднего течения Нила жило в железном веке. Эти все еще загадочные для нас народы (возможно, к ним относятся племена неба или беджа; в настоящее время археологи предпочитают называть их расплывчатым термином группа Х) изготовляли из железа даже складные стулья. Их богатые ювелирные изделия, ожерелья из черного и белого кварца и красного сердолика, отличаются неповторимым своеобразием. Возможно, а в дальнейшем обнаружится, что художники народов группы Х подражали мероитским образцам. За народами группы X последовали "нубийцы"- теперь мы вполне можем называть их суданцами досредневековых и средневековых христианских монархий Судана. Эти удивительные островки христианства в море язычников сохранялись на протяжении VI- XIV веков, достигнув высокого уровня развития государственности и культуры. До самого XVI века могущественный ислам не мог с ними справиться. Несколько фресок и церквей из необожженного кирпича - вот и все, что нам осталось от чисто африканской разновидности христианства, Лишь Эфиопии удалось выжить благодаря окружающему страну горному барьеру. При всем том Мероэ и его цивилизация остаются загадкой. Слово "загадка" мы употребляем вовсе не потому, что сомневаемся в величии этой цивилизации и в существовании многовекового периода ее расцвета, а потому, что мы ничего не знаем о характере этой цивилизации - о ее повседневной жизни, ее связях с внешним миром, ее своеобразно африканском синтезе неафриканских идей, ее методах усвоения этих идей и совмещения их с чисто африканскими и, наконец, о ее бесспорно огромном влиянии на тропические и субтропические страны Африки на юге и юго-западе. Сейчас об этом известно поразительно мало. Иероглифическое письмо Мероэ научились читать, но еще не сумели понять. 0 западных и южных границах государства остается только догадываться. Картину его повседневной жизни можно воссоздать лишь по немногочисленным дошедшим до нас предметам, обнаруженным большей частью в царских гробницах, ибо никакие другие погребения не подвергались систематическому исследованию.. Но ведь эта картина менялась на протяжении 1000 лет непрекращающегося развития материальной культуры. Какова была социальная природа "божественного царствования"? Как жители Мероэ и окрестных городов встретили наступление "века железа", какими путями они наладили торговлю с другими странами древнего мира? Что было известно им о Китае, чьи шелка они покупали и чьи изделия копировали? Что знали об Индии - ведь одевались же они в индийские хлопчатобумажные ткани? Что они знали об Аравии, где закупали товары? Кто прибывал к ним с юга и с запада, кто отправлялся на юг и запад, чем кончились эти путешествия? О влиянии этой цивилизации, сыгравшей такую важную роль в развитии континентальной Африки, мы знаем поразительно мало. К счастью, в настоящее время положение начинает меняться в лучшую сторону. Правительство Республики Судан проявило интерес к истории и решило приступить к изучению государств, существовавших в прошлом на территории Судана. Однако прежние трудности еще не устранены: раскопки требуют больших затрат, и Республика Судан, вкладывая имеющиеся средства в осуществление необходимых преобразований, не имеет возможности ассигновать достаточную сумму денег на изучение прошлого. Таким образом, несмотря на огромный интерес к Кушу, исследование кушитской цивилизации продолжает зависеть от великодушия иностранных филантропов. Эти филантропы могут быть уверены, что их затраты окупятся с лихвой. Подобно другим кушитским городам, ожидающим своих исследователей, обширный город Мероэ возвысился в ту же эпоху, когда Греция времен Перикла распространяла свое влияние на средиземноморское побережье. Для Африки того периода значение Мероэ было не менее важным. Подобно Афинам, он вел торговлю со многими государствами. Подобно Афинам, здесь развивались самобытное искусство и письменность. Влияние Мероэ ощущалось далеко за пределами его границ. Его обычаи и верования оказались весьма устойчивыми. Они сохранились у других африканских народов через много лет после заката Мероэ. Вот почему эта цивилизация заслуживает почетного места среди великих цивилизаций древности. Сейчас можно с полным правом заявить, что история Мероэ представляет собой первую страницу истории современной Африки. |
